В селе Максимовщина Иркутского района остатки животных, такие как кишки, шкуры и обрезки, сбрасывают прямо в водоёмы. Это всё гниет на солнце и заражает воду. Сточные воды переносят последствия такого "утилизационного метода" в скважины. Местные жители бьют тревогу. Они говорят, что вскоре из кранов и колонок вместо воды будет течь тухлая масса.
Максимовщина — не исключение. Это уже система. Регион покрывают несанкционированные свалки, и в каждом случае цепочка действий и бездействий повторяется до боли: жалоба — фиксация — отписка — круг замкнулся.
Так происходит и в черте Иркутска. Жители улицы Пшеничная бьют тревогу. Речь о двух контейнерных площадках напротив домов № 6а и 37. Два бака заполняются моментально, и люди просто оставляют пакеты рядом. После этого мусоровоз физически не может подъехать к контейнерам. Образуются навалы. Через неделю — стихийная свалка. Через две — котлован из мусора и земли. В лучшем случае раз в полмесяца приезжает погрузчик и сгребает всё вместе с грунтом. Так на глазах у людей под слоем отходов образуются воронки.
Жители Пшеничной не раз обращались в администрацию и в регионального оператора — компанию «РТ-НЭО Иркутск». Там отвечают, что зафиксировали свалку и направили уведомление в администрацию как собственнику площадки. Мэрия, в свою очередь, через месяц сообщает: «Все устранено». По факту — ничего не меняется
Администрация говорит, что контейнерная площадка переполняется «сезонно». Мол, это связано с наведением порядка после зимы в частном секторе. То есть в апреле-мае и правда много мусора — старые доски, мешки с хламом, остатки срубленных деревьев, но ведь это происходит каждый год. И каждый год площадка оказывается не готова. При этом мэрия не собирается увеличивать её размеры или как-то модернизировать. Проектов нет.
В «РТ-НЭО Иркутск» настаивают, что мусор вывозят ежедневно. О сбоях речи не идёт. Проблема, по версии оператора, в том, что жители сбрасывают отходы, не относящиеся к ТКО и КГО. То есть строительный мусор, обрезки крыш, кирпичи, ветки, пни, землю. Такие вещи ни один мусоровоз не обязан увозить. Если оператор и забирает отходы, то только из контейнеров. А всё, что рядом — забота администрации.
Более того, если через 30 дней после уведомления свалка не ликвидирована, оператор вывозит мусор, но потом выставляет администрации счёт. Это услуга вне тарифа. Результат — снова круговорот: жители не знают, куда девать мусор, администрация не хочет платить, а свалки растут.
Тем временем за мусор можно получить и реальные штрафы — но только в теории. На практике наказания единичны. Один из таких редких случаев произошёл в деревне Коммуна Киренского района. Там индивидуальный предприниматель устроил на сельхозземлях настоящую гору древесных отходов: доски, горбыль, стволы, щепа и опилки высотой до пяти метров. Земля начала деградировать, плодородие резко снизилось. Россельхознадзор оштрафовал землепользователя сначала на 50 тысяч, а потом — через суд — уже на 100 тысяч рублей. Общий вред оценили в 2,5 миллиона.
Что дальше? Либо свалку уберут, либо предпринимателю грозит иск о возмещении вреда. Но это скорее исключение. В большинстве случаев подобные захламления просто фиксируются в бумагах и продолжают существовать годами.
Главная проблема — свалки становятся нормой. В черте города и за его пределами. Люди привыкают. На мусорные кучи перестают реагировать. Пока не появляется вонь, не заводятся крысы и не появляются симптомы отравления у детей. Тогда снова идут обращения. И снова отписки.
Администрации городов и районов указывают на нехватку денег и слабую дисциплину у жителей. Регоператоры прикрываются нормативами. Контейнеры ломаются, горят, тонут в отходах. Рядом валяются батарейки, старые покрышки, гнилые матрасы и остатки ремонта. Иногда туда же отправляют и биологические отходы, как в той же Максимовщине. Это не просто антисанитария. Это угроза — санитарная, экологическая и, возможно, уголовная
Свалки в Иркутской области действительно становятся бесконечными. И никакой системной реакции пока нет. Каждый участник процесса старается минимизировать свою ответственность. Виноват кто-то другой. Результат — зловонные кучи, затянутые грязью овраги и бессильные обращения от жителей, которые просто хотят жить без вони и мусора под окнами.
Если в ближайшее время не изменить подход к обращению с отходами, свалки окончательно превратятся в часть ландшафта. А борьба с ними — в борьбу с ветряными мельницами.